Ближневосточная политика Турции в контексте идеологии неоосманизма и задачи армянской дипломатии

С приходом к власти Партии справедливости и развития Турция направляет и военно-политическую, экономическую и религиозно-идеологическую мощь в борьбу за лидирующее место в регионе. Она перестаёт быть периферией западной политики и пытаетця позициониробать  себя в качестве «голоса» Ближнего Востока.

Идеологическим оформлением данных процессов стала неофициальная внешнеполитическая доктрина неоосманизма, научно и технически развитая бывшим министром иностранных дел Ахмедом Давутоглу в его работе «Стратегическая глубина: международная позиция Турции». Хотя признаки неоосманизма заметны ещё cо времён правления Тургут Озала и Абдулла Гюля.

Кроме неоосманизма, в Турции распространены другие идеологии, в частности, неопантюркизм и турецкое евразийство.

Что касается неоосманизма – это именно та идеология, которая лежит в основе государственной политики нынешнего режима Турции.

Содержание данной идеологии заключается в стремлении увеличить влияние в тех странах, которые ранее входили в состав Османской империи.  В XXI веке концепция неоосманизма отождествляется с попытками возрождения османских традиций и культуры. Поддержка данной концепции Партией справедливости и развития способствовала росту популярности последней. Партия называла своего лидера Эрдогана и своих последователей потомками османов. Неоосманизм послужил основой для перехода от парламентской к президентской республике, отличавшейся сильным централизованным правительством, которое существовало в период Османской импрерии. Эрдоган же был назван султаном.

Неоօсламизм сформировался на основе синтеза идей пантюркизма, и тюркизма.

А  и Нахиджеван.  тывает рука об рука об пукуцииза дальнейшей судьбы Удлибаосновная цель пантюркизма – объединение всех тюркоязычных народов в одно общее государство без учета географического фактора и культурных разлиий.

Однако между неопантюркистами и неоосманами имеются некоторые противоречия, так как для неопантюркистов важным является не религиозный фактор, а этнический. В то же время, пантюркизм рассматривается неоосманами в качестве аналогичного пути, следующего за османизмом, который приведет к турецкому евразийству.

Идеология же турецкого евразийства – явление сравнительно новое. По мнению Сенера Актюрка, американского исследователя турецкого происхождения, основная цель данной концепции – примирение бывших Российской и Турецкой империй. Турецкое евразийство на сегодняшний день вместе с неоосманизмом и неопантюркизмом стало одной из составляющих современного турецкого самосознания. Согласно Актюрку, главная особенность турецкого евразийства – борьба Росси и Турции против Запада. В результате этой борьбы должен быть создан Евразийский конгломерат из славянских и турецких народов. Получается, что турецкое евразийство является проектом в противовес западному доминированию.

Новая стратегия трансформировала внешнюю политику Турции из оборонительной в «наступательную» с использованием комплекса методов: публичной дипломатии, экономического и гуманитарного влияния, инструментов «мягкой силы», цивилизационной политики. В рамках этой политики Турции предоставляется роль региональной державы, которая способна решать глобальные вопросы. Она в силах и, можно сказать, обязана обеспечить региональную безопасность, предлагая свою посредническую роль в межгосударственных конфликтах.  Под сферу влияния неоосманизма попадают Большой Ближный Восток и весь Арабский мир. В географическом контексте неоосманизм довольно прагматичен.

Изначально с событиями «арабской весны» на Ближнем Востоке Турция активизировала свою дипломатическую деятельность. Многие эксперты замечали в шутку, что нет такой проблемы на Ближнем Востоке, где бы не было участия Турции.  Вследствие трансформационных процессов на Ближнем Востоке была предоставлена возможность продвинуть свои интересы в регионе, предложить арабским странам «турецкую модель»  светского государства в симбиозе с исламом.

С внутриполитической точки зрения, неоосманизм оказался более удавшимся. Кроме возвращения к османскому наследию и корням, возвеличивания Османской империи,  неоосманизм предполагает более гибкую позицию по отношению к курдам, в отличие от кемалистов. Согласно идеологии неоосманизма, нет необходимости ассимилировать их с турками. Акцент ставится на объединяющем факторе – исламе, который обеспечивает совместное  проживание.

С развитием Сирийского кризиса Турция развязла в своих  амбициях с дальнейшей угрозой внутренней безопасности. Кризис предоставил возможность решить курдский вопрос силовыми методами. С целью недопущения образования курдских автономий у своих южных границ, Турция в августе 2016 года провела операцию «Щит Евфрата», очистив южные пределы государства от сирийских курдов. Однако у Турции остался пучок внутренних проблем: терроризм, проблема беженцев, обострение курдского вопроса. Конечно, в рамках треугольника «Москва-Тегеран-Анкара» делаются попытки найти решение кризиса. Однако очевиден крах доктрины «ноль проблем с соседями» налицо. Взамен Турция получила «ноль соседей с ноль проблем».

Несмотря на неудачи, внешнеполитическая концепция «неоосманизма» продолжает развиваться.

Эпицентром этой деятельности была и остается Сирия.В Анкаре всегда смотрели на Сирию как на зону своих приоритетных интересов. Нынешняя территория сирийского государства несколько веков входила в состав Османской империи. Существование независимой Сирии, возникшей на обломках некогда великого государства, не могло не вызывать фантомных болей, периодически дающих о себе знать в Турции. Как следствие, Сирия, как лакомый кусочек, всегда оставалась на дальних подступах турецкой внешнеполитической повестки. Но если в середине и в конце прошлого века турки с подачи военных были заняты внутренними проблемами — регулярными переворотами и свержением власти, и им было не до собирательства окрестных земель, то с выходом на сцену политической фигуры Реджепа Эрдогана все изменилось.

Уже несколько лет лет продолжается гражданская война в Сирии, последовавшая за процессом так называемой “арабской весны”. Отношения между двумягосударствами в связи с этим значительно ухудшились. Турция стала одной из первых стран, явно и активно вмешивающихся в сирийский конфликт.

Территория Турции также используется для подготовки боевиков (формально под флагом ССА), переброски добровольцев и оружия из Ливии. Это основной канал поставок вооружения, который финансируется и курируется Эр-Риядом и Дохой. 

Почти в том же формате действует Дамаск против подрывной деятельности Турции. Это проявляется в поддержке подразделений Рабочей партии Курдистана и турецких шиитских военных групп оружием и деньгами; актах саботажа по снабжению повстанцев оружием через каналы контрабандистов и в самой Турции, а также во внедрении агентуры в ряды Сирийской свободной армии. К тому же предоставлением широкой автономии курдам, включая создание военных отрядов, Сирия сделала неплохой ход, создав естественную буферную зону против возможной турецкой интервенции, а также базу для проведения курдами операций в самой Турции.

Турецко-сирийское взаимодействие последних месяцев носит открыто конфликтный характер. Заявления глав государств и политических элит обеих держав способствуют эскалации напряженности. Уровень противоречий повышается, за счет взаимных упреков и грамотных информационных кампаний увеличивается конфликтный потенциал. Особую остроту взаиомдействию двух стран придает наличие на их территориях курдов, существование неисчерпанных исторических противоречий, а также абсолютно разные позиции в регионе. В данный момент здесь складывается взрывоопасная ситуация из-за дальнейшей судьбы Идлиба.

В 2010 году Азербайджан и Турция подписали Договор о взаимопомощи стратегического партнерства, который, по оценке экспертов, повышает турецко-азербайджанские отношения до уровня военного блока. При этом «в случае нападения третьих стран на Турцию или Азербайджан стороны будут принимать совместные меры безопасности и обороны».

Расчеты дислоцированных в Нахиджеване азербайджанских военных подразделений и помогающего им 3-го армейского корпуса ВС Турции строятся на том, что при военном столкновении с Арменией ей будет навязано два фронта и давление на тыл основного.

Добавим, что события, разворачивающиеся в Нахиджеване, угрожают не только Армении, но и другим странам региона, в частности Ирану. Прежде всего в силу того, что в случае становления Курдского государство (если это произойдет) Нахиджеван может оказаться в составе Иракского Курдистана.
Нельзя исключать и того, что при подобном развитии событий Иран постарается взять Нахиджеван под свой контроль. Следует отметить, что нахиджеванский вектор агрессивной политики Турции и Азербайджана всего лишь одно из звеньев общей цепи. Эта политика чревата глобальной дестабилизацией, а также распространением по разным направлениям: Большой Ближний Восток, Саудовская Аравия, Красное море, Кавказ, мусульманские регионы России, Средняя Азия, вплоть до китайской Уйгурии.

При этом эта угроза сопровождается упорным требованием Реджепа Эрдогана пересмотреть Лозаннский договор 1923 года, а именно: восстановить права Турции на утраченные территории Османской империи.
Когда мы говорим, что турецкая политика неоосманизма охватывает Среднюю Азию, Большой Ближний Восток и страны арабского мира, мы не можем не обратить внимание международного сообщества на Нахиджеван и то, что происходит вокруг него, на милитаристскую и аннексионную политику Анкары, которая осуществляется рука об руку с агрессивной реваншистской доктриной Азербайджана. Это было бы политической близорукостью, страусиной политикой – не только для Армении и стран региона, но и для государств, находящихся далеко за его пределами.

Решение каких стоящих перед армянской дипломатией задач поможет разоблачить турецко-азербайджанскую милитаристскую политику в Нахиджеване, политику, которая может спровоцировать еще одно ближневосточное цунами не только на Южном Кавказе, но и далеко за его границами.

Арман Навасардян